В фотографии без формы обойтись нельзя, но у очарования, исходящего от фотографий есть еще один источник, и он порожден неоднозначностью отношения фотографа к событиям, которые он фиксирует. В других искусствах эта проблема могла возникнуть только, как побочный продукт.

В фотографии не географического конфликта нет, так как фотограф должен находиться там, где происходит какое-то действие. Чтобы ограничить наблюдение и съемку мест сражений, разрушений или трагедий, нужно не меньше стойкости и мужества, чем для съемок в подобных таких ситуациях. В процессе съемок хотим мы этого или нет, жизнь и смерть превращаются в зрелище, на которое художник смотрит несколько отстраненно. Это и есть то самое отстранение художника от своего объекта, которое становится для фотографии гораздо большей проблемой, чем для других искусств, так как фотографу приходится занимать отстраненную позицию в случаях, когда проявить человеческую солидарность просто необходимо. С одной стороны, созданные фотографии могут послужить мощным инструментом при вовлечении людей в активную деятельность, однако фотография, как род деятельности, дает возможность человеку, попавшему в гущу событий, просто сделать свою работу, не принимая никакого участия в этих событиях. Пусть фотография переступает через телесную отчужденность, однако она не должна ни в коем случае отказываться от техники моментального отстранения, так как в сумерках неоднозначных ситуаций фотограф может легко обмануться.
Речь идет о двух этапах развития фотографии: в начальном периоде, образ перешел границы мимолетности присутствия в студии изображаемых объектов, благодаря громоздкости фотоснаряжения и большой длительности экспозиции. Второй, более поздний период обозначился возможностью поймать движение за доли секунды. В задачу мгновенной фотографии входит спонтанность, сохранить и непроизвольность действия с одной стороны, и избежать улик, указывающих на влияние фотографа на запечатлеваемый объект.